— По ночам?

— Сегодня вечером я уговорила ребят сплавать на один из птичьих островов. Это большие скалы, покрытые гуано, на выходе из бухты. Мы зажгли лодочный фонарь, якобы для того, чтобы рассмотреть гнездящихся там птиц. На самом деле... на самом деле я рассчитала, что если бедняге удастся остаться на плаву, то при неизменном направлении ветра он скорее всего приплыл бы именно туда. Но там никого не было.

— С таким партнером, как ты, я мог бы отказаться от карьеры убийцы. Я их топлю, ты делаешь искусственное дыхание. Какой смысл?

— Все это не очень весело, — холодно отозвалась девушка. — Во всяком случае, его там не было. И я вам не партнер, мистер Хелм. Я только курьер.

Я медленно кивнул:

— Армагеддон. Геттердэммерунг. — Когда недавно Мак сменил пароль, я решил, что он просто, играет в слова. Но не исключено, что он пытался этим что-то сказать. Например, что происходит что-то большое и ужасное. Я поколебался. — Джентльмен, который сейчас изображает из себя рыбу, был послан кем-то, кто хотел вывести меня из игры. Меня и скольких еще, Ники? И сколько таких курьеров, как ты, поджидают поблизости, чтобы передать послание Мака подобным мне, которых этот загадочный кто-то хотел бы убрать? Марта Борден облизала свои бледные губы.

— Вы себя недооцениваете, мистер Хелм.

— То есть?

— Мак почему-то очень в вас верит. Есть некоторые другие, да, но у меня послание только для вас. Вы должны получить его, как только свяжетесь по телефону с Вашингтоном. Все зависит от вас.

— Что зависит?

— Я хотела бы знать, — ответила она, — и хотела бы верить, что Мак выбрал подходящего человека для дела, каким бы трудным оно ни было!

Глава 5

Утром, спустившись к причалам, я обнаружил, что пропустил все самое интересное. Честно говоря, именно на это я и надеялся, не торопясь упаковывая вещи и завтракая. Правильно рассчитав, что с рассветом в спокойном море что-нибудь может найтись, я предпочел не присутствовать при этом.

Так и случилось. Ранний рыболов, выходя из бухты, заметил какой-то предмет, выброшенный на одну из прибрежных скал. Он срочно вернулся и сообщил о мертвеце. Полиция достала тело, отправила его в Гуайямас и как следует допросила рыболова. Одетый в хаки офицер ждал меня, чтобы поговорить.

Я еще раз рассказал, где нашел лодку и как сделал все, чтобы найти ее хозяина, несмотря на паршивые погодные условия. Меня поблагодарили за хлопоты и разрешили заниматься своим делом. Я подъехал к своему прицепу, припаркованному на ближней стоянке, прицепил к универсалу и спустил по аппарели в воду. Затем подогнал туда лодку. С помощью двух типов, крутившихся у пристани и получивших по доллару за труды, я в конце концов погрузил ее на прицеп. Главное затруднение состояло в том, что сложной формы днище своего аппарата — сплошная головоломка желобков, ребер и тому подобных штук — долго не хотело садиться на разные валики и кронштейны прицепа.

Все закрепив, я подогнал машину к ближайшему рукаву с пресной водой. Смывая соль с двигателя, я увидел идущую со стороны стоянки прицепов Марту Борден. Одета она была точно так же, как вчера вечером, но босиком. По-видимому, поношенные тапочки в гостинице Посада Сан Карлос были простой данью формальностям. Она несла набитый до отказа рюкзак и пару больших японских биноклей — я определил это по картонным с виду футлярам. У японцев нет проблем с оптикой, но еще многому надо научиться в отношении кожи.

Вместо приветствия я сказал:

— Что ж, его нашли почти там, где ты и предполагала. Видимо, течение оказалось немного медленнее, вот и все.

Она взглянула на меня, облизнув некрашеные губы.

— Мертвым?

— Очень.

— И это вас совершенно не беспокоит?

— Конечно, беспокоит. Меня охватывает дрожь всякий раз, когда я думаю, что это мог быть я.

— Черт вас возьми, — ее глаза сверкнули. — Куда положить эти шмотки?

— Ты едешь со мной?

— Вы же знаете, что да.

Я подумал, что мог бы не спрашивать.

— Брось свое хозяйство на заднее сиденье. Потом, если хочешь помочь, можешь залезть в лодку, взять шланг и слегка все помыть, особенно металлическую отделку, чтобы не заржавела. Я собирался кого-нибудь нанять, но время уже позднее, и лучше не будем терять его. Губку найдешь наверху. Мне надо пойти в офис и оплатить счет.

Через двадцать минут мы отъехали, получив официальное благословение леди из морского клуба и полиции. Мощеная дорога шла несколько миль вдоль побережья до перекрестка, где правый поворот привел бы нас в Гуайямас и поселки на юге. Я повернул налево — в сторону Гермосилло, Ногалеса и границы США.

От Гуайямаса до Гермосилло не особенно далеко — как от Гермосилло до Ногалеса. Когда мы набрали скорость, проезжая по необитаемой, полупустынной местности, девушка согнулась, подтянула брюки и осторожно расправила кофточку на своей нестесненной груди: она порядком промокла, пока мыла лодку. Но меня это не очень беспокоило — при такой погоде скоро обсохнет. Тем более что на ней не было чистых брюк, отглаженной до хруста блузки и дорогой, аккуратно уложенной прически, о которых стоило волноваться. Полагаю, избавиться от таких забот в каком-то смысле было облегчением.

— Кондиционер не слишком дует? — вежливо осведомился я.

— Нет, нормально, — ответила Марта и, поколебавшись, добавила: — Знаете, у меня есть для вас список.

— Так я и думал. Где он?

— Я его запомнила. Мак не хотел, чтобы у меня были с собой бумаги. Поэтому я и поехала с вами.

— Когда я смогу считать информацию?

— Первое имя я могу сказать вам сейчас. Есть женщина, которую зовут Лорна. Она временно живет на ранчо, якобы для отдыха между заданиями. На самом деле она ждет сообщения от вас.

— И что я должен сделать с этой леди?

— Я не знаю, — ответила Марта. — Это будет зависеть от результатов разговора с Вашингтоном. Я состроил гримасу.

— Бог мой, какие же мы загадочные! Лорна! Она крутая, я слышал. Не подчиняется ни одному мужчине. Кроме Мака.

— А почему она должна это делать? Почему женщина должна работать только под контролем мужчины, даже если она не хуже мужчины?

— Этот аргумент не нов. Но, как я понимаю, есть и другие.

Марта испепелила меня взглядом.

— Смешно!

Я усмехнулся.

— Вот ты сидишь тут в брюках, с мужской прической и поешь о бедных угнетенных женщинах. Как ты думаешь, что случилось бы со мной, начни я шататься по округе в женской юбке и волосами до спины? Что б случилось с любым мужчиной, который бы попытался сделать это? Ты прекрасно знаешь, что он не успел бы и глазом моргнуть, как его забрали бы как извращенца-трансвестита. Мы, бедные мужчины, не можем позволить волосам отрасти хоть немного, чтобы половина полицейских страны тут же не стала покушаться на наши головы, а вы, женщины, можете в любую минуту остричь их как пожелаете, и никто бровью не поведет. Так какой пол, ты говоришь, подвергается дискриминации? — Девушка бросила на меня еще один испепеляющий взгляд, явно не поняв всей весомости моих доводов. Что ж, возможно, это были не самые сильные аргументы. Я спросил: — Каково настоящее имя Лорны?

— Не знаю, настоящее ли это имя, но она называет себя Хелен Холт.

— Судя по ее репутации, нам не придется называть ее для краткости Нелли, — сказал я с кислой миной. — Как она выглядит?

— Примерно моего роста, пять футов восемь дюймов, но худее. Она считается довольно красивой, если кому-то нравятся худые и костлявые. Каштановые волосы, зеленоватые глаза. — Марта искоса взглянула на меня. — Вы действительно не знаете? Или снова проверяете меня?

— Да нет, — улыбка помимо воли появилась на моем лице. — Обычно нас держат как можно дальше друг от друга и как можно меньше информируют. Таким образом, никто никого не обманывает.

Я быстро, насколько позволяла узкая дорога, гнал свою упряжку в северном направлении. Требовалась определенная сноровка, чтобы разъезжаться или обгонять большие мексиканские грузовики, крещенные в основном в местной манере. Один водитель, не чуждый литературы, назвал свой большой дизельный трактор “Моби Дик”, другой, возможно, после сердечной травмы, нарисовал вдоль своего массивного бампера “Прощай, любовь”. Пообедать мы остановились в Гермосилло и достигли границы сразу после полудня.